this song's got no title (just words and a tune)

7. На Арийской стороне. (ч.3)

Евреи на Арийской стороне настоящие конспираторы. Никто не знает их адресов. Брат не знает адрес брата, дети не знают адреса родителей – пользуются адресами посредников. Навещать друг друга не рекомендуется, это может привести к разоблачению. Встречаются обычно в трамваях, кафе и т.д. Записывать адреса запрещено, надо учить наизусть или как-нибудь кодировать.

Евреи выходят на улицу с наступлением темноты, когда лица трудноразличимы. Побеги на Арийскую сторону устраивают ночью или на рассвете. Благословенная темнота! Она спасла жизни многим евреям на Арийской стороне. И хотя sczmalcowniks придумали высвечивать лица прохожих фонариками, но евреи просто отворачиваются.

Некоторые евреи «на поверхности» не только гуляют по городу, но даже путешествуют по стране в поездах. Некоторые бравируют тем, что ходят в рестораны и кафе, ездят в вагонах Nur für Deutsche (*** только для немцев ***)... И попадаются в конце концов.

В качестве иллюстрации я расскажу про несколько человек. Один, не слишком арийской внешности, ростом под два метра, носит усы и зеленый пиджак. У него документы поляка, убитого во время бомбежек. Он какое-то время скрывался в Коломие у украинской женщины, которой в свое время много помог при большевиках. Он занимался торговлей валютой, золотом и ценностями, которые привозил в Варшаву. Позже он внедрился в Rohstofferfassung (*** контора сырья? по заготовке и сбыту? ***), где получил трудовую книжку, с которой мог путешествовать по стране. Пойманный с поличным в Коломие, он бежал, и с тех пор прячется в Ченстохове.

***

Варшавский адвокат добывал людям арийские документы с помощью знакомых управдомов, служил посредником в продажах строительных участков, торговал валютой, стройматериалами, недвижимостью. Он принимал клиентов в кафе, толпы клиентов. Неудивительно, что при такой бурной деятельности его арестовали по доносу одного из знакомых.

***

У пани У. «хорошая» внешность. Натуральная блондинка, она отважна и дерзка. До войны она училась за границей и приехала домой на Пасху 1939-го года. Мудрецам из Охранки это показалось подозрительным, ее несколько раз допрашивали и в итоге больше не выпустили из страны. Она зарегистрировалась полькой и не жила в Гетто. В течение долгого времени она занималась тем, что возила разные товары в Демблин, и привозила обратно продовольствие. Иногда по ночам она проскальзывала в Гетто, где недалеко от Стены жили ее родители. Родители контрабандой отправляли товары из Гетто, дочь продавала их на Арийской стороне. Пани У. устроила на Арийской стороне не только свою семью, но и подруг и знакомых. И изо всех сил помогала им деньгами. Когда после акции по «ликвидации» в апреле 1943-го все связи с Гетто прервались (*** т.е. все погибли во время Восстания ***) , пани У. установила торговые отношения с группой иностранцев, через которых она импортирует товары и продает в магазины.

(*** лирическое отступление
Далее Рингельблюм рассказывает о женщине по имени Бася Берман (пани И.) Бася Темкин-Берман с детства помогала людям, горела жаждой социальной справедливости, состояла в Поалей Цион, вышла замуж за соратника по партии Адольфа Авраама Бермана, участника Еврейской Боевой Организации в Гетто, генсека Жеготы (http://toh-kee-tay.livejournal.com/321196.html), депутата польского послевоенного Сейма, председателя центрального комитета польских евреев (из которого его изгнали за сионизм (!!!)), и, наконец, одного из руководителей компартии Израиля. Короче, пани И. не простая смертная. Она умерла относительно молодой, уже в Израиле, от болезни. В конце поста в примечаниях Краковского и Кермиша много о ней, а я тут просто повешу немножко фотографий. У пани И. не просто «не слишком хорошая внешность», у пани И. чисто еврейское лицо.

( Collapse )

конец лирического отступления ***)

Пани И. ⁽⁵⁾ весьма необычная еврейка «на поверхности». Библиотекарь по профессии, она преодолела все трудности, чтобы открыть публичную детскую библиотеку в Гетто. Несмотря на барьеры и препоны, встававшие на каждом шагу, ей это удалось. Она активно работала в организации помощи детям под эгидой «CENTOS» ⁽⁶⁾. Когда началось «переселение», она несклько раз оказывалась на Умшлагплаце⁽⁷⁾ и чудом избежала отправки «на Восток», как немцы называли Треблинку. За день до «котла на улице Низкой» ⁽⁸⁾ - прямоугольник между улицами Генся-Низкая-Смоча-Заменгофа, куда согнали всё население (*** об этом событии в архиве Онег Шаббат: http://toh-kee-tay.livejournal.com/492997.html ***) – пани И., как по наитию, бежала с мужем на Арийскую сторону. Ей пришлось дважды откупиться от sczmalcowniks , карауливших Гетто так же бдительно, как украинцы и латыши (*** литовцы?? ***). Второй раз она даже угостила кофе вежливого шантажиста в кафе. Изведав арийских шпор, пани И. не испугалась, как часто бывает, не залегла «на дно», и не вернулась в Гетто. Пани И. одарена характером, она твердо и упрямо идет к цели. Она сказала себе: обратной дороги в Гетто нет, Гетто обречено на гибель. У пани И. не слишком «хорошая» внешность, но она знает, что не внешность главное, а то, как человек себя подает. Она всегда спокойна и приветлива, никого не боится и всё время улыбается. Она с достоинством носит траур. Если кто-то взглянет на нее в трамвае, она не отводит глаз, а если кто-то изучает ее, она подходит и спрашивает, который час. Пани И. всегда работает. В начале она служила горничной у антисемита, который всё внушал ей ненависть к евреям. Главное ее занятие это спасение ее многочисленных друзей из Гетто.

Пани И. не из тех, кто, бежав из Гетто, изолирует себя и прерывает все контакты, лишь бы не дай бог не подвергнуть себя опасности. Наша «арийка в трауре» на протяжение многих лет была членом рабочей партии, где она впитала принципы альтруизма и долга перед обществом, научилась идти на риск ради других и трудиться на благо всех. Оставаясь верной этим принципам, добрая пани И. постоянно помогает товарищам, с которыми вместе работала много лет. Ее дело непростое. Она помогает людям, посвятившим жизни служению обществу, людям, привыкшим полагаться только на себя и неохотно принимающим помощь. Те, от кого зависят судьбы тысяч людей, не хотят оставлять свои посты и прятаться на Арийской стороне. И однако же у них нет выбора – спастись можно только на Арийской стороне. С 5-го сентября 1942-го года пани И. не входила в ворота Гетто, она проводит агитацию по телефону. Остается лишь восхищаться мастерству, с которым она ведет разговор так, чтобы еврей на том конце провода всё понимал, а подслушивающий за ними ариец ничего не заподозрил в ее болтовне. Уговоры – первая часть работы, воторая – помощь тем, кто уже здесь. У интеллигенции – а она составляет большинство подопечных пани И. – просто нечем платить раздутую аренду: дешевое жилье надо искать среди образованных поляков. Дальше – помощь тем, кто уже живет на Арийской стороне, поиски жилья людям, чьи квартиры разоблачили, и тысячи других ежедневных ситуаций в тяжкой жизни евреев «на поверхности» и «на дне». Важная часть работы пани И. – забота о детях, чьи родители погибли во время «акций». Пани И. вечно занята, множество людей обязаны ей спасением. Именно она научила автора этих строк, как вести себя «на поверхности», и именно благодаря ее помощи его спасли из трудового лагеря.

( Collapse )

продолжение следует.

перевод из книги Emmanuel Ringelblum "Polish-Jewish Relations During the Second World War" edited by ‎Joseph Kermish, ‎Shmuel Krakowski, ISBN 0810109638, 9780810109636

тэг всех постов с переводом этой работы: http://toh-kee-tay.livejournal.com/tag/polish-jewish-relations-wwii

http://zhsky.livejournal.com/491764.html !!!

мои любимые - вот этот жизнерадостный комикс:


его надо разглядывать в большом разрешении: http://farm6.staticflickr.com/5539/11643289443_19f9175e06_k.jpg


и говорящая лошадь:


большая: http://farm8.staticflickr.com/7380/11643427214_8c91adef95_k.jpg

там по ссылке много.

Нечаянно и мои пять копеек к четырехсотлетию дома Романовых, извините :)



Если кому надо, я весь этот репортаж переснять могу и вывесить.
Но переводить, увы, уже не я.



( Collapse )

что, спрашивается, делать с книгой в мягкой обложке по окончании перевода?
с бедной калекой с этой?
рингельблюм чуть покрепче оказался, по крайней мере не порвался на сотню маленьких рингельблюмят...

продолжение.
предыдущие посты: http://toh_kee_tay.livejournal.com/tag/vladka%20meed

Судьба бойцов гетто Ченстохова (часть 2)

В Конецпольских лесах.

Осенью 1943-го наша работа оказалась под угрозой срыва из-за задержки в помощи из-за границы. Евреи в малинах неделями отчаянно голодали. Всё это время мы не могли ответить на просьбы о помощи из Желиславице. Но наконец я получила значительную сумму из одного из наших источников – и отправилась в путь.

Незадолго до моей поездки Гестапо арестовало множество бездокументных пассажиров. Поэтому, когда кондуктор-поляк направлявшегося в Кельце поезда предупредил нас о том, что на следующей станции нас поджидают немецкие солдаты, почти все пассажиры не задумываясь стремглав очистили вагоны остановившегося поезда и разбежались. До Кельце оставалось двадцать семь километров, мне надо было успеть туда за шесть часов.

Большинство контрабандистов разулись и шли пешком в том же направлении, что и я. Вслед за ними я сняла ботинки, связала их шнурками и перекинула через плечо, и вместе мы потопали через поля, дороги и заборы – в сторону Желиславице.

Было темно, когда я подошла к амбару – чумазая, измученная, ноги исцарапаны. Первым делом я увидела домохозяйку – она заламывала в отчаянии руки. У меня забилось сердце – случилось что-то страшное. Старушка вытерла слезы и поклялась Иисусом и Благой Девой, что не виновата. Я умоляла ее рассказать, что случилось.

( Collapse )

в ленте четыре поста о книгах, я тоже скажу.

у меня нет читалки, но я много читаю с экрана.

но я не об этом.

я хочу книгу, которой нет.

Хочу большой и красивый альбом Пола Шуцера.

Так нет его.

продолжение.
предыдущие посты: http://toh_kee_tay.livejournal.com/tag/vladka%20meed

Укрытия получше

Для сравнения на «нормальных» малинах обстановка была почти непринужденной – там, где можно было как-то вести человеческую жизнь и не терять себя и рассудок.

Несмотря на непрестанный страх разоблачения и ежедневные нападки домохозяев, евреи в таких убежищах были заняты работой, учебой, творчеством. Одним из самых больших подобных убежищ была малина на улице Груецкой, которую постигла горькая судьба.

Группа евреев уговорила – за солидное вознаграждение – одного садовника поляка построить у себя в саду бункер. Долгое время я отвечала за передачу денег и другой помощи прятавшимся там евреям, и все дела велись на квартире хозяина на Груецкой 83, где я встречалась также и с некоторыми евреями, жившими в подземном укрытии. Хозяин не разрешал мне спускаться в бункер; он был предельно осторожен, и всем посторонним вход был воспрещен.

Бункер находился под землей; стены и потолок были деревяными, деревянными были и койки. Входили туда через потайную дверь под стеклом теплицы. В бункере жили мужчины, женщины и дети – всего около 30 человек. Днем там было очень душно. Лишь по ночам потайную дверь приподнимали, чтобы впустить немного воздуха. И всё-таки и в таких условиях люди занимались творческой работой. В этом убежище жили и писали книги доктор Эмануэль Рингельблюм, выдающийся еврейский историк, и господин Мелман, учитель школы Медем в Лодзи. Именно в этом бункере появился ставший историческим труд о еврейской культуре в гетто. И каким-то образом ученым в этом бункере удавалось добыть исследовательские материалы из-за границы.

Мы были уверены, что хорошо замаскированная малина переживет немцев. Убежище обслуживали только члены хозяйской семьи. Чтобы не вызывая подозрения соседей кормить такую ораву, хозяин открыл продуктовый магазин. Всё шло гладко. Даже когда в бункере родился ребенок, об этом не узнали чужие.

В один прекрасный день пошел слух, что немцы нашли бункер тридцатью и больше евреями. Хозяин поссорился с любовницей, знавшей об укрытии, и она в отместку донесла о малине немцам. Все находившиеся в убежище евреи погибли.

(*** я не стала встревать с комментариями в коротенький рассказ Владки.
Рассказ, который не дает абсолютно никакого представления об этом уникальном месте – бункере «КРЫСЯ» –
и о потрясающих людях, благодаря которым он вообще существовал, и о судьбе которых Владка не сказала ни слова.
Поэтому. О бункере «Крыся» - мой следующий пост: http://toh-kee-tay.livejournal.com/660731.html ***)

"работаю Рингельблюмом" - т.е. дополняю сегодняшний отрывок из Владки свидетельством очевидца и участника упоминаемых ею событий.
Потому что она внезапно резко тенденциозна, несправедлива и не скрывая того полагается на слухи, молодец, короче.
А речь, на минуточку, идет о бункере "Крыся"...


+ ну вот почему, почему всё это есть и по-польски и по-английски, и находится читатель, отзывы оставляет на книги.
А по-русски чего ни хватишься, ничего нет, да и не нужно это никому по-русски.

продолжение.
предыдущие посты: http://toh_kee_tay.livejournal.com/tag/vladka%20meed

Газетчик Юцик

Юцик был двенадцатилетним парнишкой из Пётркува. Впервые мне показал его один друг, еврей, которому я принесла пособие. Щуплый и совершенно «арийский» на вид, Юцик продавал газеты на углу Кралевской и Краковской. В своем потрепанном, порванном в нескольких местах костюмчике, в помятой кепке набекрень, в изношенных ботинках слишком большого размера – этот газетчик не привлекал к себе никакого внимания. Я сама никогда бы не поверила, что он еврей. Ни внешность его, ни самоуверенность, ни наглость, с которой он впаривал свой товар – ничто не выделяло его из толпы таких же мальчишек-газетчиков.

Он ждал меня. Я купила газету и тихо представилась сотрудником Координационного комитета. Быстро оглянувшись на других мальчишек, он попросил меня свернуть в переулок и там за несколько минут поведал мне историю своей жизни. Он говорил по взрослому, толково, коротко и ясно.

Они жили в укрытии – его мать, отец и младший брат. Юцика не было дома, когда гестаповцы устроили облаву и забрали его семью. После этого за ним какое-то время присматривал друг его отца. Они вместе крутили папиросы и продавали лотошникам. Но так продолжалось недолго. Их квартира попала под подозрение, и обоим пришлось бежать. Паренёк остался один. Он жил беспризорником, нищенствовал и спал на улице, пока его не заметила добрая полячка, понятия не имевшая, что он еврей. Юцик рассказал ей, что его отца отправили на принудительные работы в Геманию, и он остался один на свете. Женщина поверила ему, дала ему денег, чтобы он смог начать продажу газет, и позволила жить у себя. Тем не менее, он, как новичок, бы избит «стариками»-газетчиками, которые отлупили его, отняли его газеты и прогнали со всех углов, книча вслед ему: «Мошек! Мошек! Мошек!»

Узнали ли в нем еврея, или они всех новичков так обзывали, было неясно. Однако же, Юцик не сдался. И ничего не рассказал об этом своей домохозяйке, чтобы она его еще чего доброго не выгнала. В конце концов «старики» привыкли к нему и оставили его в покое. Весь свой заработок он отдавал хозяйке, которая стирала его одежду, готовила ему еду и вообще присматривала за ним. Единственное, чего он боялся, так это надвигающейся зимы. Его заработка не хватало, чтобы купить пальто и пару теплых ботинок, а без них он не сможет работать зимой. Что тогда скажет его хозяйка? Оставит ли она его у себя?

Я спросила его, не предпочтет ли он жить в укрытии, где заботиться о нем будем мы? Юцик ответил отказом. Он боялся укрытий. Он не хотел жить один, боясь каждого шороха. Он не хотел погибнуть как его родители. Он сказал, что ему лучше на виду, где он свободен и может убежать и спрятаться в случае опасности. Он был там, где хотел – на улице. Ему нужна была только одежда.

Юцик был единственным из всех знакомых мне тогда в Варшаве евреев, кто не боялся.

После войны, находясь в лагере для перемещенных лиц Фельдафинг в Западной Германии, я узнала, что Юцик выжил и жил где-то в американской зоне оккупации в Австрии.


продолжение следует.


вспомнился Вишняк и эта фотография: ( Collapse )

но Юцик чуть помладше будет.

( Collapse )